Ми, по крайній мірі, нічого не зламали
.
Ну тогда я тебе расскажу, что не сломали.
Есть некое село с населением в 7000 жителей на начало 90-х. Центральная Украина, Кировоградская область. До 1994 обустроили пруд, поставили цельноваренную вышку. У села своя пожарная бригада, моторно-тракторная станция, элеватор, маслобойка, несколько животноводческих ферм и контора под сельсоветом, которая неплохо приторговывала чем придётся с райцентром и соседними областями, за счет чего всё это поддерживалось в очень хорошей состоянии. Свои поля, свой урожай, каким-то образом помимо государственной программы голова сельсовета сумел наладить схему так, что у села всё своё было и в райцентр с протянутой рукой лишний раз не ходили. С этих денег закупались комбайны, топливо, запчасти и обустраивали понемногу село, с этих денег платили зарплату, когда купонокарбованец показал всем большую фигу и с этих денег половину села ещё успели закатать в асфальт. Не Коваливка, конечно, без пафоса и фонтанов, но село было достаточно обеспеченным. Своя больница, школа, милиция. Пойдешь колядовать (на украинском колядовал, чтобы ты меня основательно в русофилы не записал), с пустыми руками не вернёшься.
В начале нудевых было уже так: вместо пожарной бригады развалины гаражей, где когда-то стояли машины. Вместо моторно-тракторной станции одни пустые ангары, какое-то помещение ещё сдавалось в аренду, в других всё пусто. Комбайны, которые после приватизации успели перехватить частники, остались на ходу, всё остальное распилено и разворовано. Чтобы собрать урожай, за государственные деньги выписывалась техника из соседних областей, топливо для неё тоже. Из ментов на всё село остался один участковый, и тот на три села один. Больница развалилась, ближайший медик в 7 километрах, ближайшая больница в 15. Своего ничего не осталось. Пруд зарос, вышку распилили на металл, асфальт начал сыпаться, ремонтом ямочности никто не занимается, хотя в пяти километрах целое озеро смолы и гора песка и щебня от некогда работавшего асфальтного заводика. Из 7000 человек осталась где-то половина. Последней работой было строительство автобана Е95, после чего пусто. Спецы-токари/трактористы/аграрии либо свалили либо спились. После распределения земельных паёв кто с мозгами, стал их обрабатывать за свой счет вместо колхоза и так кое-как выехал на доходность, несмотря на кучу бюрократических проволочек и поборов в лице чинуш всякого ранга, которые постоянно ставят палки в колеса.
Мужик 45 лет получает мамину пенсию и половину её пропивает. Где деньги, Зин?
Село перебивается только за счет урожая и мелкого кустарного промысла, вроде сдать хрюшек перекупщику за бесценок или всю зиму дышать пылью проса, чтобы наделать пару сотен веников, которые отвезти в Винницу или Беларусь.
Тебе так не хочется верить, что животное, внешне похожее на человека может не быть человеком, а оказаться россиянином?
Я прожил некоторое время в той стране, о которой ты говоришь и хочешь всех подвести под одну гребёнку. Смоленская область. Есть те, кто ради выпивки готов каламутить зубную пасту в стакане с водой чтобы пёрло. Есть те, кто хозяйство держит и в бутылку лишний раз не заглядывает.
Как рассказывал дед, разница в менталитете проявила себя после войны. В Рязань война не дошла, Смоленщину накрыла. Когда в Рязани идёт мужик по воду с двумя вёдрами без коромысла, соседи стебались какой он лошара, а когда шёл на смоленщине, то одалживали без лишних слов своё.
Мы слышим сначала тех, кто кричит громче всех и не замечаем других, кто не орёт во все горло и не носится с георгиевской ленточкой, выкрикивая крымнаш.
Вас послушать, так нормальных людей там вообще не осталось.
Лучше расскажи, как так получается, что ещё год назад человек ненавидит всё украинское, а сейчас уже украинский патриот и москали у него не в чести.
