Об этом в интервью главному редактору charter97.org Наталье Радиной рассказала исполнительный директор движения «Русь сидящая», бывший член Координационного совета российской оппозиции Ольга Романова.
- Ольга, во время предыдущего нашего с вами разговора был освобожден Михаил Ходорковский. Сегодня идет полномасштабная война против Украины, усилились репрессии против российской оппозиции. Что происходит с Россией?
- Закончился этап, который можно очень мягко назвать «культурной крымской кампанией», заканчивается период поиска и выявления национальных предателей и пятой колонны. Полагаю, что мы сейчас стоим на очень интересной развилке. Очень похоже, что начинается любимая русская забава - жрать своих.
Пример тому - арест председателя совета директоров АФК «Система» Владимира Евтушенкова, который был неожиданностью. Дело в том, что Евтушенков покупал «Башнефть» по личной просьбе тогда еще председателя правительства Владимира Путина. То есть он не давал разрешения, а просил Евтушенкова это сделать. И случившееся с бизнесменом говорит о том, что у нас очень серьезно сместился центр власти. Он перешел от Путина к силовикам.
Сейчас среди силовиков начинается борьба. Последние 14 лет мы как-то лавировали между четырьмя разными кланами: кланом спецслужб во главе с Сечиным, кланом военных с министром обороны Шойгу, кланом друзей Путина (Ротенберги, Ковальчуки, Тимченко) и кланом «Газпрома» (Миллер – Медведев). Сейчас совершенно очевидно поражение клана друзей президента.
Есть два ярких примера поражения. Ротенберги, которые все эти годы занимались изготовлением труб для «Газпрома», отодвинуты от этого проекта людьми Сечина. И второй пример – закон об иностранцах в СМИ. Конечно, мы все думаем, что этот закон направлен против нас, против Аxel Springer, который издает, например, Forbes, а это в общем-то оппозиционное издание в России, или против газеты «Ведомости», которой совместно владеют фактически Financial Times и Wall Street Journal. Мы совсем не думаем о том, что Национальная медиагруппа во главе с Алиной Кабаевой владеет, например, Первым каналом через офшоры целиком и полностью. А Первый канал по сравнению с Forbes и «Ведомостями» посильнее будет.
- Это что же получается, власть Путина под угрозой?
- Путин потерял, скорее всего, клан своих друзей. Ранее силовики отодвинули целиком и полностью либералов типа Грефа и Кудрина. Сейчас начинается преследование бывших друзей президента. Я думаю, что Евтушенков – первая ласточка. Против Чубайса, насколько я знаю, сейчас возбуждено 6 уголовных дел.
- И как Владимир Владимирович это позволяет?
- Я думаю, что он ничего не может сделать, потому что стал заложником борьбы двух оставшихся сильных кланов – армии и ФСБ. Сечин – спецслужбы, Шойгу - армия. И то, что происходит с Украиной сейчас – это тоже результат именно этой борьбы, потому что Стрелков и Бородай – это люди Сечина.
Сейчас они отодвинуты от этой истории, потому что Сечин (уже как «Роснефть») очень много теряет от санкций из-за войны, и я думаю, что в его интересах эту историю прекратить, в отличии от Шойгу, поскольку для него это бюджет. На востоке Украины сейчас воюют люди Шойгу.
Сейчас происходит борьба, жертвами которой станут люди из окружения Путина. Кто-то должен быть назначен виновным. Давно начался экономический кризис, но именно сейчас он сильно ударит по всему населению, и это заметит каждый.
Если скажут, что виноваты Романова, Шендерович и Макаревич, будет смешно, и наши акции только поднимутся. Мы реально осознаем свой масштаб в этой истории, у нас нет ни административного, ни финансового ресурсов, рычагов воздействия. В этом должен быть кто-то виноват, кроме нас, потому что нас бессмысленно назначать главными врагами.
- Выходит, Путин стал заложником им же самим созданной системы?
- Я думаю, что его уже практически сожрали. И он президент, скорее, для внешнего мира, чем для России. Сейчас идет борьба двух президентов – Сечина и Шойгу.
- Президентов?
- Да, двух фактически реально управляющих Россией людей. Сейчас это не Путин. Путин для Меркель. А внутри России действуют эти две силы.
Владимир Владимирович пытается этому сопротивляться, чему свидетельства – все время происходящие вокруг МВД истории – дела генералов Колесникова, Сугробова. Вот сейчас вместо главы МВД Колокольцева хотят назначить Золотова, бывшего телохранителя Путина, очень близкого ему человека. Он уже давным-давно командует внутренними войсками, а это то, что бросают против оппозиции. Мы очень хорошо знакомы с этими людьми.
В стране сейчас действуют несколько армий. Армия внутренних войск во главе с телохранителем Путина Золотовым, армия Шойгу, армия спецслужб ФСБ и есть еще, например, железнодорожные войска Якунина. И так как в Думе сейчас рассматривается законопроект о частных военных компаниях, то еще и «Газпром», судя по всему, обзаведется своей армией.
Можно ли представить армию «Газпрома», которая разгоняет Шендеровича и Макаревича? Это смешно. Естественно, эта армия не для нас. Они вооружаются друг против друга. Идет внутриклановая борьба, в которой нам, наверное, будет сложно, но есть шанс выжить, когда дерутся такие столпы. Мы им неинтересны, от нас очень много крика.
- Можно сказать, что оппозицию в России уже основательно «зачистили».
- Оппозицию в России очень грамотно сохранили – ее законсервировали и фактически оставили в покое. Нам дают время и силы собраться. Нам дают время и силы повзрослеть. Посмотрите, как стремительно взрослеет, сидя под домашним арестом, например, Навальный. Я все время наблюдаю за взрослением людей, которые были мальчишками протеста. Смотрю на Янкаускаса, который сидит под домашним арестом почти полгода. Ему 28 лет, мальчишка, но очень умный, даровитый парень. Вижу, как взрослеет Ляскин.
- Что-то Навальный испортился «с возрастом». Вы разделяете его позицию по поводу Крыма?
- Я говорю, взрослеет, а не повзрослел. Во-первых, нет политика, который периодически что-нибудь не ляпает. Во-вторых, наверное, чем больше все это обсуждают – тем больше для него это значит. Ему нет 40 и он растет как сорная трава, не проходит, как нормальные политики, школу политического взросления через выборы, дебаты и т. д. Мы растем в тюрьме.
У меня ровно те же претензии к любому нашему оппозиционному политику. Мы столько всего ляпаем. Но учимся, учимся. Политики федерального или мирового масштаба вырастают в местных парламентах, а мы имеем публичную площадку только в соцсетях.
Я буду оправдывать Навального, наверное, до тех пор, пока он не придет к власти. Подозреваю, что когда он придет к власти, я уйду в оппозицию. Сейчас же надо дать шанс хоть кому-то, потому что пока мы будем выбирать идеального человека, мы умрем.
- Почему русский либерализм заканчивается там, где начинается украинский или белорусский вопрос?
- Я думаю, ни один русский политик не либерал. Мне кажется, либерализм сейчас – пугало, а до того был фетишем. Мы не можем сказать, что ельцинские либералы были таковыми на самом деле. Какой, к черту, Альфред Кох либерал? Простите пожалуйста, что там либерального?
- Сегодня Кох очень популярен в тех же соцсетях.
- Крыть всех матом – это не либерализм. Хотя пишет хорошо. Но талант – не либерализм. Лимонов тоже дико талантливый человек. Он что, либерал?
- Вернемся к Украине и Беларуси, которые добровольно расстались с ядерным оружием взамен на гарантии независимости.
- Я лично считаю, что Будапештские соглашения должны исполняться свято. Свято! Иначе, какое доверие может быть к политикам? Поэтому у меня очень большие претензии к Западу. К людям, которые эти соглашения подписывали. Одна из сторон – Россия - нарушила соглашения. В этих соглашениях сказано, что вы делаете в первую очередь, если они будут нарушены. Что же вы ничего не делаете?!
Украина - суверенное, самостоятельное государство, ее границы нерушимы. Крым – замечательное место. Крым овеян русской славой и писателями. До этого – татарами, до этого – турками, до этого – греками и т. д. Границы нерушимы. Иначе – война!
- Согласно соцопросам, большинство россиян поддерживают ведение войны в Украине, и это несмотря на то, что оттуда в страну возвращаются сотни гробов с телами российских солдат. Как это сегодня возможно скрыть от населения, или люди предпочитают не замечать правды?
- Я выросла в военном городке, в гарнизоне. Одна половина моих однокашников погибли в Афганистане, вторая – потом в Чечне. И я очень хорошо помню тот период, когда приходили гробы из Афганистана, когда об этом тоже нельзя было говорить, и когда отрицание выполнения святого интернационального долга приравнивалось к предательству родины.
И сейчас отношение к этой афере чистой воды однозначное. Безусловно, пройдет время и народ выздоровеет. Таково свойство людей. Перед отставкой Лужкова 72% москвичей были за него. Через два дня после отставки – всего 2%. Так устроен, извините за выражение, «русский мир». Именно так.
И никуда не делись те люди, которые выходили в 1991 году на улицы. Никуда не делись люди, которые пели за Цоем «Перемен требуют наши сердца!». Они все здесь, но что-то случилось с их мозгами, их «промыли», ведь из каждого утюга рассказывают о «зверствах» украинцев.
Я недавно видела сюжет «Вестей», посвященный годовщине освобождения Донецка от немецко-фашистских захватчиков. Герои сюжета все в один голос говорили: «Немцы, которые здесь были – фашисты. Они давали шоколадку и конфетку детям. Они лучше были, чем украинцы, которые сейчас». Это оправдание фашизма. Произносятся немыслимые вещи. А мы же привыкли, что в газетах врать не будут, по телевизору врать не будут. Например, у меня в подъезде сменные консьержи. За 24 часа они ни разу не открыли книгу, все время смотрят в телевизор, даже рекламу. Они даже не здороваются с жильцами – не могут оторваться от экрана.
Идет зомбирование и промывка мозгов, как бы избито это не звучало. К тому же образование фактически уничтожено, мораль уничтожена. Если любому народу постоянно говорить, что убивать хорошо и за это будет медалька, премия, повышение, что воровать хорошо – будешь назначен на РЖД, «Газпром» и станешь олигархом, рано или позно многие станут на этот путь. Количество мерзавцев во все времена, во всех нациях примерно одинаковое. Просто когда люди понимают, что быть мерзавцем – это конкурентное преимущество, они на это идут.
Я все время вспоминаю Гавела, его прекрасное эссе «Политика и совесть», где он пишет, что политика – это продолжение нравственности. Если приходят к власти Гавел или Ганди, люди становятся другими.
- Почему же сегодня Запад, который по идее стоит на тех же позициях, что и Гавел, со своей нравственной политикой в каждой из стран, не может противостоять безнравственности, которую несут такие диктаторы как Путин и Лукашенко?
- Как говорили советские продавщицы: «Вас много, а я одна». Нас много, а Гавел был один. На всех гавелов не напасешься. Я вот с большим интересом смотрю на Меркель. Она, конечно, другая, но в ней очень сильна эта нравственная составляющая, не только потому что она женщина, а потому что очень умная и порядочная. Она, конечно, очень сильно связана по рукам и ногам газовыми контрактами и тем, что ей надо отапливать Германию. Но мне кажется, Меркель очень многое понимает.
Хотя самый яркий пример - это Италия. Пока там был Берлускони, лучший друг Путина, это была одна Италия, а сейчас я каждый день ловлю новости: то они находят и арестовывают собственность Ротенберга, то они арестовывают беглого главу Росграницы Безделова. Там каждый день происходят очень важные для России вещи. Всего-то навсего изменился премьер, и это другая страна. Спасибо вам большое, итальянцы, я вас обожаю. Супер! Давайте еще!
Я внимательно слежу за французами, особенно после того, как они уволили чиновника, который прислал Рогозину приглашение на подписание контракта с «Мистралями».
Поэтому нравственность – арестовать Безделова или виллу Ротенберга. Нравственность – уволить чиновника, который прислал Рогозину приглашение на подписание контракта с «Мистралями». Нравственность – это посмотреть на Путина, как посмотрела Меркель после шутки про первую брачную ночь. Уверена, что если бы такое было сказано при Берлускони, он бы заржал.
- Тем не менее, продолжается «безнравственная» покупка российского сырья, нефти, газа, которая сегодня позволяет вашему режиму править.
- Конечно, я на них обижена, но я не могу этого от них требовать. Проблема Меркель, если немецкий студент будет замерзать или недоедать, когда она не подпишет контракт с «Газпромом». Она должна думать о немцах, как итальянцы думают об итальянцах. Мы, к сожалению, никому не нужны.
Подозреваю, что в ближайшее время, все-таки главной движущей силой в нашем регионе будет славянское братство. Я говорю про славянское братство не в смысле национальной принадлежности, а в смысле государственном: Беларусь, Украина, Россия. Мы нужны друг другу как воздух. Только мы можем помочь друг другу, объединившись не в одно государство, а в нашей борьбе с мерзостью.
Конечно, наша с вами судьба сейчас решается в Украине. Это довольно странно, а мне даже и обидно, потому что белорусы и русские бились не меньше и не меньше страдали. Но мы знаем, что если получится там – получится и у нас.
- Возвращаюсь к началу нашего разговора. Если в результате борьбы кланов после Путина к власти придет силовик с ядереным чемоданчиком, не станет ли еще хуже?
- Сейчас в России наступают интересные времена. С мая по август курица подорожала на 200%, исчезли продукты и не пармезан с хамоном, а обычные овощи и творог, давно нет хорошей рыбы. У меня муж занимается бизнесом, но его доходы никак не увеличиваются, скорее сокращаются, рублевая инфляция очень серьезная. Тем не менее, мы обеспеченная семья, но даже нам сегодня дорого покупать продукты. И я не понимаю, как выкручиваются малоимущие семьи.
2014 год должен был быть первым годом дефицитного бюджета, он им стал, но только добавились Крым, война, санкции, инфляция, дороговизна, сокращение. Я думаю, что к новому году доллар будет 60 рублей, если не больше. К февралю кончится весь отечественный урожай. Импорта не будет, или он будет китайским, а к китайским продуктам народ, мягко говоря, не привык.
Весна будет очень серьезным испытанием. Думаю, пройдет эйфория из-за того, что «Крым – наш!» А еще учтите, что силовикам, депутатам, сенаторам запретили выезд на Запад, а они привыкли и что им жены скажут? Это уже будет гламурный протест. «Мне пофигу, что ты прокурор. Я хочу в Доминикану». «А нет Доминиканы и не будет больше никогда». «Это почему? Ах, Путин?!»
И для России – это шанс, потому что мы будем измотаны войной экономически, и «Марш пустых кастрюль», сильно подогретый несправедливостью, может вылиться в протест, который может быть использован одной или всеми группировками вокруг Путина.
Да, может прийти совсем ужасный человек: Сечин, Рогозин или Шойгу. Но не надо этого бояться. Раньше сядет – раньше уйдет. Он точно не будет популярней Путина, как бы не работали политтехнологи. Потому что это уже будет не на подъеме, когда пришел Путин, не на росте, а на экономическом спаде.
Режим держится на валютной подушке, которую впервые можно посчитать. Ее хватит на три года. Если пойдет так, как идет сейчас – ее не прибавится. Если цены на нефть будут падать дальше, тогда на два, на полтора года. Дальше – все! Дальше – конец!
И совершенно все равно, какой завтра человек будет после Путина. Ему осталось размер валютных резервов поделенный на коэффициент его глупости. Или на коэффициент его безумия. Или на коэффициент его агрессии и т. д.
Часики тикают. Можно подкрутить, чтобы побыстрее, но нельзя подкрутить, чтобы помедленнее. Нельзя!
