Утомившись от напряженной трудовой ночи, курортной суеты
Морские звезды.......
— Здесь грустно и одиноко, — сказал ключник. — Поговори со мной, путник.
Мартин никогда не придумывал истории загодя. Частично из суеверия — ему казалось, что придуманная история может каким-то мистическим образом “материализоваться”, стать известной другим путешественникам. Частично из сложившегося ощущения, что ключники ценили импровизацию.
— Я хочу рассказать о человеке и его мечте, — сказал Мартин.
— Это был обыкновенный человек, живущий на планете Земля. И мечта у него была обыкновенная, простая, другой бы и за мечту её не посчитал... уютный домик, маленькая машина, любимая жена и славные детишки. Человек умел не только мечтать, но и работать. Он построил свой дом, и дом даже получился не слишком маленьким. Встретил девушку, которую полюбил, и она полюбила его. Человек купил машину — чтобы можно было ездить в путешествия и быстрее возвращаться домой. Он даже купил еще одну машину — для жены, чтобы та не слишком скучала без него. У них родились дети: не один, не двое, а четверо прекрасных, умных детей, которые любили родителей.
Ключник слушал. Сидел на диванчике в одной из маленьких комнатенок московской Станции и внимательно слушал Мартина.
— И вот, когда мечта человека исполнилась, — продолжал Мартин, — ему вдруг стало одиноко. Его любила жена, его обожали дети, в доме было уютно и все дороги мира были открыты перед ним. Но чего-то не хватало. И однажды, темной осенней ночью, когда холодный ветер срывал последние листья с деревьев, человек вышел на балкон своего дома и посмотрел окрест. Он искал свою мечту, без которой стало так тяжело жить. Но мечта о доме превратилась в кирпичные стены и перестала быть мечтой. Все дороги лежали перед ним и машина стала лишь сваренными вместе кусками крашенного железа. Даже женщина, спавшая в его постели, была обычной женщиной, а не мечтой о любви. Даже дети, которых он любил, стали обычными детьми, а не мечтой о детях. И человек подумал, что было бы очень хорошо выйти из своего прекрасного дома, пнуть в крыло роскошную машину, помахать рукой жене, поцеловать детей и уйти навсегда...
Мартин перевел дыхание. Ключники любили паузы, но дело было даже не в этом — Мартин ещё не знал, как закончит свой рассказ.
— Он ушёл? — спросил ключник, и Мартин понял, как надо ответить.
— Нет. Он спустился в спальню, лёг рядом с женой и уснул. Не сразу, но всё-таки уснул. И старался больше не выходить из дома, когда осенний ветер играет с опавшей листвой. Человек постиг то, что некоторые узнают в детстве, но многие не понимают и в старости. Он осознал, что нельзя мечтать о достижимом. С тех пор он старался придумать себе новую мечту, настоящую. Конечно же, это не вышло. Но зато — он жил мечтой о настоящей мечте.
— Это очень старая история, — задумчиво сказал ключник. — Старая и печальная. Но ты развеял мою грусть, путник. Входи во Врата и начинай свой путь.
— Здесь грустно и одиноко, путник, — сказал ключник. — Поговори со мной, путник.
Мартин закрыл глаза. Он не знал, о чём сейчас будет говорить. Лучшими историями всегда были те, которые он сам не знал до конца. Мартину было понятно лишь одно — сейчас он станет говорить о...
— Рождаясь, человек несёт в себе мир, — сказал Мартин. — Весь мир, всю вселенную. Он сам и является мирозданием. А все, что вокруг — лишь кирпичики, из которых сложится явь. Материнское молоко, питающее тело, воздух, колеблющий барабанные перепонки, смутные картины, что рисуют на сетчатке глаз фотоны, проникающий в кровь живительный кислород — все обретает реальность, только становясь частью человека. Но человек не может брать, ничего не отдавая взамен. Фекалиями и слезами, углекислым газом и потом, плачем и соплями человек отмечает свои первые шаги в несуществующей вселенной. Живое хнычущее мироздание ползет сквозь иллюзорный мир, превращая его в мир реальный.
Ключник молчал, посасывал трубочку. Мартин перевел дыхание:
— И человек творит свою вселенную. Творит из самого себя, потому что больше в мире нет ничего реального. Человек растет, и начинает отдавать всё больше и больше. Его вселенная растет из произнесенных слов и пожатых рук, царапин на коленках и искр из глаз, смеха и слёз, построенного и разрушенного. Человек отдает своё семя и человек рождает детей, человек сочиняет музыку и приручает животных. Декорации вокруг становятся всё плотнее и всё красочнее, но так и не обретают реальность. Пока человек не создаст вселенную до конца — отдавая ей последнее тепло тела и последнюю кровь сердца. Ведь мир должен быть сотворён, а человеку не из чего творить миры. Не из чего, кроме себя.
Ключник отложил трубку. Мартин ждал. — Ты развеял мою грусть и одиночество, путник. Входи во Врата и продолжай свой путь.
Мартин кивнул ключнику и поднялся.
— Можно считать, что каждый — Вселенная, — сказал ему в спину ключник. — Можно считать, что каждый — лишь буква в краткой истории Вселенной. Это не слишком многое меняет, Мартин. Становимся ли мы после смерти мирозданием, или всего лишь буквой на обелиске — что это значит для мертвого?
Мартин обернулся. Быстро, как только мог. Ключника в кресле уже не было, лишь слабо дымилась забытая трубка. Впрочем, какая разница? Сидит ли ключник в кресле, или перенесся за тысячи световых лет — что это значит, если ключники не отвечают на вопросы? Но Мартин все-таки сказал:
— Спасибо, ключник.
— Жил-был человек…
— Мне всегда нравилось это начало, — одобрил его ключник и пододвинул ближе к Мартину чистый бокал и бутылку вина.
Мартин плеснул себе в бокал и повторил:
— Жил-был человек, а потом, как водится, умер. После этого оглядел себя и очень удивился. Тело лежало на кровати и потихоньку начинало разлагаться, а у него осталась только душа. Голенькая, насквозь прозрачная, так что сразу было видно что к чему. Человек расстроился — без тела стало как-то неприятно и неуютно. Все мысли, которые он думал, плавали в его душе, будто разноцветные рыбки. Все его воспоминания лежали на дне души — бери и рассматривай. Были среди этих воспоминаний красивые и хорошие, такие, что приятно взять в руки. Но были и такие, что человеку самому становилось страшно и противно. Он попытался вытрясти из души некрасивые воспоминания, но это никак не получалось. Тогда он постарался положить наверх те, что посимпатичнее, — как он первый раз в жизни влюбился, как он ухаживал за старой больной тетушкой, как плакал, когда у него умерла собачка, как радовался рассвету, который ему довелось увидеть в горах после долгой и страшной снежной бури.
И пошел назначенной ему дорогой.
Бог мимолетно посмотрел на человека и ничего не сказал. Человек решил, что Бог второпях не заметил других воспоминаний: как он изменил своей любимой, как он радовался, когда тетушка умерла и ему досталась квартира, как спьяну пинал ластящуюся к нему собачку, как грыз в темной холодной палатке припрятанный шоколад, пока его голодные друзья спали, и многое, многое другое, о чем ему вовсе не хотелось вспоминать. Человек обрадовался и отправился в рай — поскольку Бог не закрыл перед ним двери.
Прошло какое-то время, трудно даже сказать какое, потому что там, куда попал человек, время шло совсем иначе, чем на Земле. И человек вернулся назад, к Богу. «Почему ты вернулся? — спросил Бог. — Ведь Я не закрывал перед тобой врата рая». «Господь, — сказал человек, — мне плохо в Твоем раю. Я боюсь сделать шаг — слишком мало хорошего в моей душе, и оно не может прикрыть дурное. Я боюсь, что всем видно, насколько я плох». «Чего же ты хочешь?» — спросил Бог, поскольку Он был творцом времени и имел его в достатке, чтобы ответить каждому. «Ты всемогущ и милосерден, — сказал человек. — Ты видел мою душу насквозь, но не остановил меня, когда я пытался скрыть свои грехи. Сжалься же надо мной, убери из моей души все плохое, что там есть!» «Я ждал совсем другой просьбы, — ответил Бог. — Но я сделаю так, как просишь ты».
И Бог взял из души человека все то, чего тот стыдился. Он вынул память о предательствах и изменах, трусости и подлости, лжи и клевете, алчности и лености. Но, забыв о ненависти, человек забыл и о любви, забыв о своих падениях — забыл о взлетах. Душа стояла перед Богом и была пуста — более пуста, чем в миг, когда человек появился на свет…
Мартин отпил вина.
Ключник пожал плечами и сказал:
— Здесь грустно и одиноко. Я слышал много таких историй, путник.
— Я не закончил, — ответил Мартин. — Душа стояла перед Богом и была пуста — более пуста, чем в миг, когда человек появился на свет. Но Бог был милосерден и вложил в душу обратно все, что её наполняло. И тогда человек снова спросил: «Что же мне делать, Господь? Если добро и зло были так слиты во мне, то куда же мне идти? Неужели — в ад?» «Возвращайся в рай, — ответил Творец, — ибо Я не создал ничего, кроме рая. Ад ты сам носишь с собой».
Мартин посмотрел на ключника.
Ключник помедлил, крутя бокал в руках. Потом сказал:
— Здесь грустно и одиноко.
— Я не закончил, — повторил Мартин. — «Возвращайся в рай, — ответил Творец, — ибо Я не создал ничего, кроме рая. Ад ты сам носишь с собой». И человек вернулся в рай, но прошло время, и снова предстал перед Богом. «Творец! — сказал человек. — Мне плохо в Твоем раю. Ты всемогущ и милосерден. Сжалься же надо мной, прости мои грехи». «Я ждал совсем другой просьбы, — ответил Бог. — Но я сделаю так, как просишь ты».
И Бог простил человеку все, что тот совершил. И человек ушел в рай. Но прошло время, и он снова вернулся к Богу. «Чего же ты хочешь теперь?» — спросил Бог. «Творец! — сказал человек. — Мне плохо в Твоем раю. Ты всемогущ и милосерден, Ты простил меня. Но я сам не могу себя простить. Помоги мне!» «Я ждал этой просьбы, — ответил Бог. — Но это тот камень, который Я не смогу поднять».
— Мне было бы интересно узнать, что случилось дальше, — заметил ключник.
— Мне тоже, — согласился Мартин. — Но это тот камень, который не поднять мне.
Ключник кивнул:
— Ты развеял мою грусть и одиночество, путник. Входи во Врата и продолжай свой путь.
Зараз переглядають цей форум: Немає зареєстрованих користувачів і 1 гість
